Пришли раньше — около двенадцати. На небе — плотный слой облаков, верхушки высоток в тумане. Отдельные солдаты и милиционеры встречаются уже в окрестностях железнодорожного вокзала. Куликово поле густо обмотано красно-белыми лентами — как место преступления. Вдоль этого красно-белого забора, с внешней стороны, стык в стык выстроились зеленые «Кразы», вокруг которых ходят автоматчики в касках и с оружием с примкнутыми магазинами.
Там, где начинается брусчатка на въезде, выстроены «ворота» из металлоискателей. Около каждой рамки — милиция и люди в камуфляже с ручными металлоискателями. Мы проходим сквозь ворота. Просят показать содержимое рюкзака — выкладываю все на столик. В куртке что-то звенит — начинаю искать. Ключи. Плейер. Все равно звенит. Человек в камуфляже начинает «сканировать», пытаясь найти железо. Кто-то снимает процесс на большую камеру. Милиция ведет себя очень корректно. Источник звука так и не находят — но пропускают.
Вдоль брусчатки среди деревьев кучкуются нацгвардейцы в кепи, камуфляже, черных бронежилетах, черных наколенниках и черных поножах. Рядом какие-то армейцы со снятыми касками и тактическими очками — оглядываются по сторонам. Чуть впереди человек несет на себе большой, во весь рост, стальной крест. Проходящие мимо по инерции удивляются тому, как он смог пронести его через металлоискатели. Группками стоит милиция — по-моему, не очень довольная своей ролью и происходящим.
Дом профсоюзов уже давно обнесен забором из профнастила. Автомайдановцы в начале апреля раскрасили его в желто-голубые цвета, потом кто-то забрызгал красной краской. Сейчас забор закрыт черной тканью, на которой закреплены портреты погибших с траурными ленточками. Несмотря на то, что митинг назначен на два часа дня, а сейчас только двенадцать — вокруг уже много людей. И много цветов. Вдоль забора, под портретами погибших — везде лежат цветы. Люди у портретов переговариваются вполголоса. На глазах у многих — слезы. Позади у мемориала начинают устанавливать крест. Кладем гвоздики под портретами погибших.
Идем назад к рамкам. Замечаю странную «мачту» — у самых «ворот» кто-то установил на раздвижном штативе веб-камеру, которая нацелена на металлоискатели. Нацгвардейцы поигрывают дубинками. Один из них зачем-то засунул ее в поножи.
Проходим ворота. Знакомое впечатление — год назад я это заметил, но успел забыть. Этого не замечаешь, когда идешь к Дому профсоюзов, но когда идешь назад, «против потока», это сразу бросается в глаза. Люди с цветами. Люди, люди, люди. Гвоздики, тюльпаны, розы, сирень, снова гвоздики. Поток почти непрерывный.
Под часами, на ступеньках железнодорожного вокзала, станционные работники фотографируют девушку в милицейской форме.
Едем вдоль линейки зеленых грузовых «Кразов», выстроившихся вдоль Среднефонтанской. Грузовики, грузовики, грузовики. У части из них капот и кабина «одета» в бронированный кожух. Позади Дома профсоюзов стоит множество «Богданов» — десять или двадцать, сложно сосчитать на ходу. И снова цепочка грузовиков. На перекрестке видно, что грузовики стоят и вдоль боковой, Пироговской улицы, охватывая Куликово поле по периметру. В каждом из грузовиков сидят люди.