Я периодически вывешиваю сюда разнообразные заметки о войне в Одессе (в частности о танках ходивших в бой задом наперед и о Эпической Варварской Бомбардировке Одессы), вот еще один фрагмент на эту тему. Для контекста - речь идет как раз о той самой Эпической Бомбардировке. Про этот эпизод я знал достаточно давно, но прямая цитата все как-то не попадалась.
Еще одна деталь - с Михайловской площади в те времена можно было видеть море.
Взглянув на море, открывавшееся с Михайловской площади на далекое пространство, я заметил какое-то особенное движение в неприятельском флоте; пароходы дымились и передвигались: очевидно, неприятель готовился к нападению на наш мирный город...
...Стреляли в нас бомбами, ядрами и гранатами. Ближайшие к морю части города, конечно, более подвергались опасности. Кое-где начались и пожары, – например в доме Воронцова, на возвышенной части берега, над самым портом.
Несколько ядер и бомб упало даже за Соборной площадью. К счастью, особенного вреда они не причиняли. Направляясь с моря вверх, на наш высокий берег, они большей частью перелетали через дома, падая довольно далеко уже совершенно ослабевшими в полете. Кроме того, наши постройки из мягкого известняка свободно пропускали ядра сквозь стены, не разрушаясь при этом, а только продырявливаясь.
Заметив, что бомбардировка не так страшна, как ранее предполагалось, целые толпы любопытных устремились на бульвар, поближе к морю, чтобы удобнее следить за сражением. Здесь же, во все время бомбардировки, находился генерал Сакен со своим штабом, отлучаясь только по временам на батареи.
Увидев в числе публики молодую даму, спокойно гулявшую по бульвару под руку с пожилым господином, барон, несколько удивленный такой смелостью, обратился к ней с вопросом:
- Неужели Вы, сударыня, не боитесь оставаться здесь?
- Разве я не русская? Отвечала вопросом же молодая дама.
...
Множество рабочего люда, – к этому времени года обыкновенно приходившего из внутренних губерний на работы в наш город, – также с любопытством глазело на невиданное зрелище, преспокойно расположившись на высоком берегу, ниже архиерейского дома. По обычаю русского человека, они сначала только подсмеивались над неудачными выстрелами «нехристей», а потом пришло им в голову и желание выразить презрение «англичанину» в очень своеобразной и дикой форме: мужички стали тылом к неприятелю в самых странных и неприличных позах. Чопорный капитан-англичанин, наблюдавший в зрительную трубу происходящее на берегу, заинтересовался какой-то непонятной ему группой; но, пристально всмотревшись в нее, возмущен был до глубины души такой невежливостью «русских варваров». В досаде и негодовании он даже бросил на палубу злосчастную трубку. Об этом рассказывали потом наши лодочники, взятые в плен доблестным капитаном и находившиеся в то время на пароходе.
(с) Н. И. Ленц.
Бомбардирование Одессы (10 апреля 1854 года) // Записки императорского Одесского общества истории и древностей. Т. 26. С. 1–108. Одесса, 1906.
Еще одна деталь - с Михайловской площади в те времена можно было видеть море.
Взглянув на море, открывавшееся с Михайловской площади на далекое пространство, я заметил какое-то особенное движение в неприятельском флоте; пароходы дымились и передвигались: очевидно, неприятель готовился к нападению на наш мирный город...
...Стреляли в нас бомбами, ядрами и гранатами. Ближайшие к морю части города, конечно, более подвергались опасности. Кое-где начались и пожары, – например в доме Воронцова, на возвышенной части берега, над самым портом.
Несколько ядер и бомб упало даже за Соборной площадью. К счастью, особенного вреда они не причиняли. Направляясь с моря вверх, на наш высокий берег, они большей частью перелетали через дома, падая довольно далеко уже совершенно ослабевшими в полете. Кроме того, наши постройки из мягкого известняка свободно пропускали ядра сквозь стены, не разрушаясь при этом, а только продырявливаясь.
Заметив, что бомбардировка не так страшна, как ранее предполагалось, целые толпы любопытных устремились на бульвар, поближе к морю, чтобы удобнее следить за сражением. Здесь же, во все время бомбардировки, находился генерал Сакен со своим штабом, отлучаясь только по временам на батареи.
Увидев в числе публики молодую даму, спокойно гулявшую по бульвару под руку с пожилым господином, барон, несколько удивленный такой смелостью, обратился к ней с вопросом:
- Неужели Вы, сударыня, не боитесь оставаться здесь?
- Разве я не русская? Отвечала вопросом же молодая дама.
...
Множество рабочего люда, – к этому времени года обыкновенно приходившего из внутренних губерний на работы в наш город, – также с любопытством глазело на невиданное зрелище, преспокойно расположившись на высоком берегу, ниже архиерейского дома. По обычаю русского человека, они сначала только подсмеивались над неудачными выстрелами «нехристей», а потом пришло им в голову и желание выразить презрение «англичанину» в очень своеобразной и дикой форме: мужички стали тылом к неприятелю в самых странных и неприличных позах. Чопорный капитан-англичанин, наблюдавший в зрительную трубу происходящее на берегу, заинтересовался какой-то непонятной ему группой; но, пристально всмотревшись в нее, возмущен был до глубины души такой невежливостью «русских варваров». В досаде и негодовании он даже бросил на палубу злосчастную трубку. Об этом рассказывали потом наши лодочники, взятые в плен доблестным капитаном и находившиеся в то время на пароходе.
(с) Н. И. Ленц.
Бомбардирование Одессы (10 апреля 1854 года) // Записки императорского Одесского общества истории и древностей. Т. 26. С. 1–108. Одесса, 1906.